17-го. Наконец побывал у хирурга. Как предчувствовал: диабет
входит в последнюю стадию, начинает разрушать суставы. Пока удалила одну кость,
а придется и весь палец.
ххх
Утром звонил из альманаха "Поэзия" Красников Гена,
хотели моим выступлением на пленуме по работе с молодыми открыть номер. Но ведь
стенограмма ужасная, потому что я выступаю не по писанному.
"Нашему современнику" отказал пока в чтении
рукописей. Сегодня написал стихотворение "Полнота" неожиданно для
себя, поправил "Переклич перепелок".
ххх
Звонил Гриша Семашкевич. Не забыть позвонить о нём в "Молодую
гвардию" и насчет Н.Малашича. От Малашича письмо. Очень горькое. Надо
как-то помочь парню. Комсвинья в погонах притесняет умного парня и
талантливого.
ххх
Смотрел меня профессор. Дал понять, что заболевание мое
грозное и что мне необходимо лечь в больницу. Все мое существо противится
этому. В обычной больнице я дохожу больше некуда. От психоза взвинчивается
сахар, а от этого усиливаются все мои боли. Где та больница, в которой лечат и
тело, и душу? Дома немного успокоили Тоня и сыны. Впервые выспался за много тяжелых дней.
ххх
31-го опять в больнице. Часа два просидел в холодной комнате
в одном белье, ожидая, пока положат в палату. Положили в коридоре. Ни малейшего
внимания. Перед обедом и не думали делать укол.
Читаю Н.Тряпкина. Вступительная статья В.Журавлева ошарашивает своей доморощенной дубовой драчливостью и до
комизма нелепыми, отвергающими одно другое утверждениями. Скука смертная. Когда
же все это кончится?.
ххх
4-го были у меня В.Фалей и С.Булавин. Болит горло, высокая температура кашель. Прочел
студенческие работы, написал ответы, письма. Читал мало. Жду Тоню.
ххх
9-го. Написал рецензию на стихи Стрелкова, кое-как разобрался
в этом путанном деле. Написал сопроводительное письмо
П.А.Карелину в Комитет по печати РСФСР.
Перед обедом час ждал укола. К вечеру температура 39. Вчера
глубокая промывка раны. Обморок. Не больница, а вертеп. По ночам пьянство.
Медсестру или няню не дозовёшься. Врачу не верю.
Тоня вчера сказала, что хлопочет о переводе меня в Боткинскую.
Она до потрясения переживает.
17
февраля перевезли меня (на грани смерти от гангрены) в Кунцевскую кремлевскую
больницу.
ххх
12
марта. Сделали несколько операций на
ноге. Жар упал. Нога подживает. Хожу помаленьку. Мыслей никаких. Кое-что читаю.
ххх
Техника поставлена на службу хищения: на машинах, мотоциклах,
велосипедах волокут с поля корма. Удивляются, что иду с поля пустой.
Ильич поехал не туда, где все выгорело, а туда, где уродило.
Ордена вешать приятнее, чем дело поправлять.
ххх
10
октября. Написал стихотворение "Помидоры", задуманное еще в сорок седьмом
году в Деревеньках. Перевел десятка два вольно написанных стихов М.Танка.
Звонил ему поздно. Больной, отвечал с трудом.
ххх
1-го
декабря попал в больницу. Подобрали на улице Горького. Потерял сознание, сразу
стало темно и легко-легко, словно растворился во всем, что вокруг, во всем
огромном мире, стал им, а потом и совсем не стало меня. Тяжко и до кошмаров
жутко было возвращаться к жизни. Теперь знаю, как умирают, как переходят в
небытие. Как сквозь туман надо мной Тоня и Женя. Потом озноб.
ххх
9-го выписался из больницы под расписку. Дома, даже когда
мне плохо, чувствую себя лучше.
ххх
Сегодня так
солнечно после долгой хмури. И в такой день я мог умереть...
ххх
Год високосный унес
Много страданий и слез,
Много друзей и врагов
В бездну — на веки веков.
1973-й год
12 марта. До потери сил бился над стихами "Главный цвет" и "Подводники". Было солнечно. Ходил до Белорусского. По дороге родилась строфа о всплытии.
ххх
С 19 по 22-ое был на КАМАЗе. Впечатление большое. Ездили на могилу М.Цветаевой, были в домике
В.Шишкина. Храмы — как Мамай прошел. Пишу
о Брыле. Напишу ли? 29-го едем во Льгов.
ххх
24-го в Тюмени. В Ханты–Мансийске попал в больницу в коматозном состоянии. Вернулся в Москву, узнал о смерти М.Исаковского.
ххх
20 сентября. Перевожу книгу Я.Брыля, А.Адамовича, В.Колесника "Я из огненной деревни".
I974-й год
Переводим с Тоней "Я из огненной деревни. "И вот что сквозит почти во всех рассказах: лес только и спасал от гибели. И еще: в смертельной опасности люди засыпают, особенно дети. Мозг отключается, природа как бы сама предохраняет человека от сумасшествия.
ххх
От Брыля пакет — последние
главы, около шестидесяти страниц. О переводе хвалебные слова, даже
"отлично" местами. Осталось нам сто двадцать страниц. Это на
пятнадцать дней, если не сильно нагружаться.
ххх
3-го февраля закончили перевод книги "Я из огненной деревни".
Если бы не Тоня, мне уже не под силу одному. Она помогла и поисками слов и
подчиткой, и все вычитывала после. Четвертого отослали рукопись в Минск.
Оттепель. Снег подплыл. Земля оголяется. Коровы на голодном
пайке в колхозе дают по поллитра молока. А осенью, говорили, что заготовили кормов
втрое больше прошлогоднего.
Разлился Бык в начале февраля, прямо весеннее половодье.
Затопило весь выгон. Ходили в поле. Снегу на пахоте совсем нет.
ххх
24 марта. Два
дня назад вернулся из Челябинска. Летал туда на отчетно-выборное собрание с
В.Сорокиным и Э.Шибаевым. Только и успел почувствовать атмосферу рабочего
города, трудового народа. Хорошо, что с Сорокиным летал: много интересного о
себе и других рассказал мне. Больше всего поразило, что свои
же, старшие товарищи, не радуются его успеху (поэмы), а замалчивают, даже
советуют не писать их, не "созрел", мол. А поэмы были для меня
откровением, человек талантливый и много работающий.
ххх
7-го мая пленум по прозе 70-х годов. Говорят, Троепольский
выступил интересно. Я не слышал. Задел родственников некоторых бонз. Огрызались.
Потом началось виляние. Многие видные прозаики не обошлись без реверансов.
Неужели все мы так измельчали? Или истосковались по вниманию начальства,
которое только и замечает своих да угодных? Горько.
Дальше — не лучше. А критики — грязные мыльные пузыри. И как не стыдно! До
чего омерзительно после дельных слов Ю.Бондарева против пустозвонства — эти пустозвоны. Если нет своего убеждения,
неизбежно это духовное разложение.
ххх
30
июля. Льгов. Несколько дней на вокзале и вокруг шла самая кипучая деятельность.
Постянули технику со всего района. Мгновенно была заасфальтирована дорога от
райпо до бензоколонки, в непролазной грязи которой и рытвинах гробились машины
многие годы. На вокзале вычистили уборную за многие годы, ларьки покрасили,
фонари повесили. Продавцов одели в чистые халаты, колбасу
"выбросили". Люди лукаво улыбаются: "Вот почаще
бы к нам высокое начальство наведывалось". Говорили, будто бы Кулаков и
Гришин едут отдыхать в Марьино.
ххх
В июне был в Иркутске, проводил семинар. В нашем семинаре
были восемь человек: А. Горбунов, Г.Лысенко, Л.Маланич, М.Вишняков, В.Майнашев
двое из Магадана, очень слабые, но изощренные, многоопытные. После
заключительного пленарного заседания уезжаем в Ёрбагачен.
Телевидение и печать вниманием не баловали. Были на Байкале, в Листвянке. На
Селенге строят целлюлозный комбинат, а стоки в Байкал. Вернувшись, смотрели Иркутск.
Много зданий могли бы украшать город, но часть их уничтожена
а часть в запущенном состоянии.
ххх
15
октября прибыли в Мурманск. Мокро. Перед Колой ледок. Ночью видели северное
сияние. Очень яркое. Было душно. Болел живот. Предстоит посетить Североморск,
Долину славы, Полярный и побывать на границе. Ночью бредились стихи о северном
сиянии.
ххх
19
ноября. Никак не захолодает нонче. Сегодня надо выправить статью для
"Журналиста" и подготовиться к редколлегии: прочитать В.Астафьева и
Василевского.
ххх
Во время декады на вечере в Кирово-Чепецке со мной случилась
гипа. Пришел в сознание на больничной койке. Пролежал полтора суток. Очень хорошо
принимали люди. Много Доброго в душе увез.
В день приезда уехал в Смоленск на секретариат. Хорошие
литераторы здесь. И сплошь кругом Россия,