ПОЭТЫ НАРОДНОЙ СОВЕСТИ

(К 90-летию со дня рождения Дмитрия Ковалева)

Современники, строго говоря, большого поэта всегда «проглядывают», литературная шелуха шебуршит на всех перекрестках, надувает щеки. Поэты же, всей своей сутью связанные с глубинами народного духа, замалчиваются и дискредитируются усилиями космополитических группировок. Так «проглядела» критика Д. Кедрина, не воздав должное этому титану-патриоту. Так обошлись «они» с Борисом Ручьевым — поэтом вихревым, чья лирическая «заветная песня» явно пришлась не по вкусу эстетствующим снобам. Пожалуй, и Дмитрию Ковалеву, поэту глубокому, точному в чувстве и высокому в замысле, не додали «властители дум» шестидесятых. Эти псевдоборцы за «человечество», как правило, теряют собственно самого человека и вместе с человеком они теряют его историю, его почву, его принадлежность к Пути Человечества в том его христианском контексте, где «жертва», «жертвенность» есть краеугольный камень всего мироздания. Как раз пафос лирики Дмитрия Ковалева всем своим летящим острием направлен на духоподъемные задачи, где «плоть немощна, а дух бодр»:

 

Медовый спас глядит из огорода

В подсолнуховом жарком ореоле,

В поджарых кукурузных волосах.

В нем русская, крестьянская порода,

Руси заматерелое приволье

С пчелиными колодами в лесах.

Счастье наше нынешнее, писательское, заключается в таком вот наследстве, не промотать бы, не пустить по ветру «мед» поэтических откровений:

Редела отступающая мгла.

Я вслушивался в дали, не дыша.

И ты

Была,

В рассветный этот миг

Как сдержанная радость,

Хороша.

То был

Не дивный сон,

Не забытье:

В мой кровный дом,

В селение мое

Я в сердце нес тебя

Сквозь всю войну,

Не мертвую —

Живую тишину.

Какая живопись, какая могучая возрожденческая поступь: мель­чайшая деталь зрима, в то же время лирический эпос творит свою эпическую работу. Вместе с поэтом читатель вдыхает всей грудью воздух Родины, «здесь и теперь». Чудо заключается как раз в этой размеренной поступи поэтического тропа, в развернутой многослой­ной метафоре, в паузах, где «воздух поет». Несомненное классичес­кое наследие, освоено и пережито всем слагательным организмом стихотворца, и эта титаническая работа, это духовное напряжение у талантливых всегда разрешается художественными достижениями, да такими, что начинаешь понимать отнюдь не банальную истину о связи и преемственности поколений во всей их значимости и силе. Дмитрий Ковалев — поэт того «тихого» направления, что подобно его «речке в кустах» и создавало проникновенной, трепетной (хоро­шо оснащенной), лирической строкой атмосферу истинно русской, не побоюсь этого слова, великой лирики.

Пузырится в провалах юркая

Снеговая вода.

Женихаются голуби, гуркая.

Молодухи с вальками над лункою

Солнцем брызжутся. Синь молода.

И смешинки в глазах твоих вешние,

От которых сладко недужится, —

То как трели скворцов

Над скворешнею,

То как трепет воробушек

В лужице.

Роскошь свободного владения формой, словарь, обогащенный исконными словечками, словарь, утоляющий жажду сердца свежи­ми находками, живопись которых, повторюсь, наглядна, ощутима читателем во всей своей полноценной звукописи, во всей своей красоте подлинной, народной, неистребимой русской речи.

Советская поэтическая школа при всех своих политическо-конъюнктурных издержках (которые, кстати, и есть плоды усилий всяческих «авербахов» и «бухарчиков») столько выдала на-гора светоносной энергии, что потуги иных либеральных критиков очернить, принизить, оболгать достижения того периода смешны и нелепы.

Лирические шедевры Дмитрия Ковалева не устаревают, не изнашиваются. В них таится запас художественной прочности, что, подобно зерну, прорастает на ниве русской словесности, чтобы не иссяк хлеб духовный в годы «демократического» мора, в годы нашей борьбы за истинного человека.

Валентин СОРОКИН